Пять месяцев прошло после появления в продаже этой книги. Ее первое издание в 6000 экземпляров разошлось четыре месяца назад и теперь потребовалось новое.

Что могу я прибавить к этому новому изданию? Очень мало.

Несмотря на целую литературу газетных и журнальных рецензий, появившихся за это время по поводу моей книги, ни одно из ее основных положений не пошатнулось. Большинство критиков, особенно из астрономов и людей свободомыслящих, горячо приветствовали ее. Другие, из теологов и отчасти историков, пытались выставить мне в возражение те самые цитаты, приписываемые древним авторам, ненадежность которых я уже достаточно указывал и в первом издании и в моем ответе, помещенном в "Руси" (21 апреля 1907 г.)

Все, что сделано нового в настоящем 2-м издании, это приложение к нему заметки о толковании Ньютона на Апокалипсис и заметки о цитатах из Апокалипсиса у древних авторов. Кроме того, я произвел еще несколько изменений в литературной обработке моего популяризационного изложения Апокалипсиса. Однако все они свелись почти исключительно к тому, что часть пояснительных вставок, которые в первом издании были помещены в скобках, я поместил теперь разбивкой. Научная ценность исторического документа от этого нисколько не пострадала, так как я в нем старался передать только дух, а не букву, но чтение стало значительно легче и образы ярче.

Сочувствию, с которым было встречено читателями "Откровение в грозе и буре", ободряете меня и в другом предприятии совершенно того же рода: закончить мою книгу "Пророки", тоже начатую еще во время моего заключения в Алексеевском равелине и в Шлиссельбурге. Дело в том, что древние пророки Иезеикиль, Даниил, Захария и Малахия были тоже астрологами. У них фигурируют те же звери и планетные лики, дающие возможность вычислить время появления этих книг и приводящие тоже к совершенно неожиданным результатам. Главнейшим препятствием к окончанию книги о пророках служило до сих пор для меня почти полное незнание древнееврейского языка и плохое качество всех переводов с него, так как переводчики, не будучи астрономами, сами не понимали того, что они переводили, и потому сильно исказили смысл.

Николай Морозов.
5 августа '1907 г.